The Bravery

... началась на берегу одного из итальянских курортов, где юный американский турист мучился душераздирающим вопросом - чему же посвятить остаток своей жизни. За плечами у Сэма, безвестного нью-йоркского бас-гитариста, был уже внушительный опыт игры в нескольких рок-командах. Каждый раз все так бодро начиналось и так одинаково неутешительно заканчивалось. С детства он был одиночкой, у него не было друзей, он не входил в число школьных лидеров, не выделяясь ни успехами в учебе, ни спортивными достижениями. Ему не приходилось никому подыгрывать, но и верить людям он тоже не научился. Из родного Милуоки он приехал в Нью-Йорк в надежде на новые возможности для самореализации. После нескольких лет мытарств Сэм осознал, что придется брать бразды правления в свои руки и самому решать все вопросы. Чем он и занялся в начале 2003 года. Его не смущало полное отсутствие опыта - и организаторского, и композиторского, и вокального. Однажды он решил, что не должен ничего бояться и ни перед чем останавливаться. И неукоснительно следовал этому принципу.

Создание The Bravery датируется началом 2003-го года. Отцами-основателями группы стали Сэм Эндикотт и клавишник Джон Конвэй (John Conway). Сэм и Джон познакомились в нью-йоркском арт-колледже Vassar College - оба посещали один и тот же класс электронной музыки. Однако первая их группа Skabba The Hut (позднее переименованная в El Conquistador) не была связана с электроникой - музыканты играли ска-панк: Сэм - на басу, Джон - на саксофоне. В начале 2003-го к друзьям присоединился гитарист Майкл Закарин (Michael Zakarin), приведший вскоре и своего знакомого басиста Майка Эйча (Mike H). Барабанщик Энтони Бурульчич (Anthony Burulcich) был представлен Сэму Эндикотту одной из общих знакомых. Каждый из «храбрецов» уже успел отметиться в одной-двух молодых американских группах. Дело оставалось только за названием, но у Сэма было припасено несколько возможных вариантов. В результате все сошлись на The Bravery.

«Это название связано с атмосферой Нью-Йорка после терактов 2001-го года, - объясняет свой выбор Сэм Эндикотт. - Люди постоянно ждали, что случится что-нибудь плохое. Я решил создать группу, чтобы убедиться, что это чувство страха не поглотило меня полностью. Вот как можно объяснить наше имя - стоять с высоко поднятой головой и не бояться».

Интересно, что в самом начале The Bravery видели себя звездами панк-рока. Однако благодаря усилиям Джона Конвея, энтузиаста аналоговых клавишных, развитие группы пошло совсем другим путем. «Это он привлек меня к аналоговым клавишным, - подтверждает Сэм. - Я начал думать, как бы было круто собрать группу, которая вернулась бы к чистому духу рок-н-ролла. Я хотел, чтобы люди приходили на наши шоу и уходили, зарядившись еще большей энергией. И как достичь этого тем способом, который не использовался никогда раньше? Ответ - электронная музыка. Сейчас существует много синтезаторных устройств, настолько дешевых, что ты можешь использовать их в собственном гараже наряду с гитарами и ударными. Даже с дерьмовеньким Mac'ом ты можешь создать целый мир новых звуков. Мне нравится думать об этом как о будущем гаражного рока».

По словам Сэма Эндикотта, наиболее сильное влияние на музыку The Bravery оказали такие герои 90-х, как Fugazi и Jawbox, чей стиль получил сложное название постхардкор, а также «классики» - Beatles и The Clash. Не обошлось и без нью-йоркского движения electroclash. Ныне критики часто сравнивают The Bravery с разными британскими коллективами 80-х, начиная от The Smiths и заканчивая Duran Duran. Сэм никак не может с этим согласиться, уверяя, что в стиле The Bravery очень мало британского влияния. «Я почти ничего не знаю про The Smiths, - признался Сэм в одном из интервью. - Я помню только одну песню - ту, в которой слышны кошки, и это всё».

Приступая к делу, Эндикотт хорошо представлял свою цель - спасти поп-музыку. Ни много ни мало. По его словам, эфир современного радио и музыкального телевидения на 99 % наводнен вещами, слушать которые можно с тем же успехом, что и обыкновенный кондиционер, а многие даже очень неплохие группы заняты только тем, чтобы произвести впечатление на круг своих поклонников. Вместе с тем идея спасения популярной музыки прекрасно уживалась в сознании Эндикотта с банальной жаждой славы. «Когда артист говорит, что не хочет видеть перед собой тысячи восторженных фанов, он просто врет, - уверен Эндикотт. - Нет ничего забавнее этого. Ничего. Мы только начинаем выступать в таких местах, которые дают на полную катушку почувствовать, что это такое».

Первое выступление The Bravery состоялось в июле 2003-го в бруклинском клубе Stinger. Тем же летом музыканты были приглашены дать серию концертов в престижном заведении Arlene Glossery - после чего уже не жаловались на недостаток внимания со стороны слушателей.

Направление музыкального развития было устаканено с записью сингла «Tyrant» - в работе над ним впервые использовалась электроника. Трек настолько понравился посетителям клуба, в котором группа презентовала свой трек, что они вызывали музыкантов на бис шесть раз кряду. Остаток года музыканты провели в клубной круговерти, не забывая при этом и о записи демо-версии своего дебютного альбома. Выход альбома был предварен EP «Unconditional», в который, помимо заглавного трека, вошли вышеупомянутый «Tyrant» и «Out Of Line».

Запись полноформатного альбома «The Bravery» стоила музыкантам всего 7 тысяч долларов (что по нынешним раздутым бюджетам - сущие копейки). Музыкантам, правда, пришлось повозиться, чтобы собрать такую сумму, однако итог превзошел все ожидания. Вскоре после выпуска демо-записи и клубного тура к The Bravery выстроилась очередь представителей различных лейблов. Право сотрудничать с музыкантами получил Island Def Jam.

Еще до того как музыканты подписали контракт с лейблом, в активную ротацию на радио попала песня «An Honest Mistake», в которой почему-то сразу же усмотрели гомосексуальный подтекст. The Bravery на самом деле популярны среди геев, однако утверждают, что придерживаются традиционной сексуальной ориентации. «An Honest Mistake» посвящена моей бывшей девушке, с которой я встречался много лет, - говорит Сэм Эндикотт. - После того ужасного дня, 11 сентября, мы были настолько испуганы и опустошены, что решили узаконить свои отношения - в порядке самоуспокоения, что ли... Через пару месяцев я понял, что мы совершили ошибку. Так я потерял своего близкого друга. Песня посвящена ей - в качестве извинения».

«Ну а то, что мы популярны в среде гомосексуалистов, - продолжает Сэм, - то возможно, им нравится наш имидж. Это забавно, потому что я никогда не думал, что так получится. Мы никогда не относили себя к гламурным группам. Мы тратим много времени на музыку и стараемся сделать песни хорошими настолько, насколько они только могут быть. Ничего плохого в том, чтобы иметь свой стиль, до тех пор, пока есть и сущность тоже».

Когда в марте 2005 вышел полноформатный альбом «The Bravery», казалось, каждое уважающее себя музыкальное издание посчитало своим долгом откликнуться на его появление. Отклики носили, как правило, восторженный характер. Журнал «The Village Voice» провозгласил Тhe Bravery следующей нью-йоркской сенсацией, канал MTV и журнал «Rolling Stone» назвали их самыми перспективными из молодых артистов.

Убедиться в верности журналистских оценок тысячи американских меломанов смогли той же весной 2005 года, когда Тhe Bravery объезжали Соединенные Штаты с первым хэдлайнерским туром на пару с группой Ash. Видимо, впечатления оказались самыми благоприятными, потому что альбом финишировал под 18 номером в американском рейтинге Billboard 200. По другую сторону океана диск достиг 5-го места в британском хит-параде и засветился в Тор 100 сводного европейского поп-чарта. Рецензенты продолжали сравнивать музыку The Bravery с записями Duran Duran, The Smiths, The Cure и New Order, а голос Эндикотта - с вокалом Роберта Смита (Robert Smith) и Джулиана Касабланкаса (Julian Casablancas) из The Strokes, что не мешало им искренне восхищаться «блестящим диалогом между новой волной 80-х и современным роком, роком 21 века» и расхваливать «интригующее возрождение новой волны нового тысячелетия».

Такой отличный результат с первой попытки был тем более удивителен, что не привыкший доверять ни в чем и никому, Сэм Эндикотт на протяжении всего творческого процесса предпочел опираться только на собственные силы. Основную часть предварительных записей он сделал в своей домашней студии, продюсированием треков занимался абсолютно самостоятельно, не говоря уже об их написании. Более того, даже оформление обложки компакт-диска и съемку видеоклипов музыканты взяли на себя.

Одной из удач The Bravery можно считать запоминающееся видео на песню «An Honest Mistake», выпущенную синглом 14 апреля. Режиссером ролика стал Майкл Палмиери, построивший идею на использовании костяшек домино. «Мы все были в Амстердаме, когда по ТВ шел Мировой чемпионат по выстраиванию конструкций из домино - Господи, мы просто не могли оторваться от экрана! Когда мы приехали в Лондон, наши умы все еще были поглощены этим. Мы переговорили с парой режиссеров и нашли парня, который нескольку раз становился победителем чемпионата по домино - он и помог нам. Идея сработала, потому как клип привлек много внимания. Jay-Z, например, назвал его лучшим видео белых парней, которое он когда-либо видел!» - говорит Энтони Бурульчич.

Мировое турне, которым The Bravery поддержали свой альбом, прокатилось по десяткам стран. Команда не ограничилась стандартными маршрутами. Кроме продолжительных гастролей по Соединенным Штатам, The Bravery дали несколько концертов в Европе, заглянули в Южную Америку, добрались до Австралии, объехали Японию, Южную Корею и Сингапур.

Ко второму диску "The Sun And The Moon" увлеченность The Bravery ретро превратилась в жизненную позицию: вдохнув в свои ледяные песенки немного жизни, Эндикотт опять расписывается в любви к Duran Duran, распевая о вредных девицах, которые удачно маскируются под бедных овечек. Первый сингл "Time Won't Let Me Go" не должен вводить в заблуждение поклонников Coldplay: такая песня на альбоме только одна - зато мелодраматический синти-рок с гудящим басом и регги-гитарами ("Above And Below") встречается здесь с манерным диско-панком ("Every Word Is A Knife In My Ear"), припев которого в ближайшем будущем наверняка разучат представители генерации обиженных судьбой инди-кидс.